ЛЕНИН - ГЕНИЙ РАБОЧЕГО КЛАССА.

(Социологический очерк)*1.

году.)

Каждый гений, как явление социальное, менее всего является сыном сво-

его отца и матери. Мы хотим этим сказать, что гениальность есть прежде

всего общественное, а не физиологическое свойство. Вернее, гениальность,

это - определенный социальный процесс, который возникает на основе сое-

динения определенных психо-физиологических свойств выдающегося человека

с социальными потребностями общества или данного класса. При ближайшем

анализе гениальности отпадает почти весь элемент мистического и та-

инственного; его место занимает изучение социальных и классовых потреб-

ностей, ищущих своего выражения в деятельности того или иного таланта

или гения. Конечно, человек, являющийся по своим психо-физиологическим

данным идиотом, не может стать гениальным выразителем потребностей свое-

го класса. В этом смысле для проявления гениальности нужны известные

психо-физиологические предпосылки. Но эти предпосылки останутся мертвым

капиталом, их не позовет "к священной жертве Аполлон", если социальная

необходимость не заставит физиологию работать на общество. В этом смысле

общественный гений родится не от отца и матери. На десятки и сотни тысяч

людей, живущих сознательной общественной жизнью в той или иной стране,

давит социальная и классовая необходимость в самых различных направлени-

ях. Изобретайте новые машины! Давайте музыку, выражающую наши пережива-

ния! Давайте нам художественные образы, отвечающие нашим запросам в ли-

тературе, живописи! _______________

*1 Первая часть брошюры о Ленине. и т. д. Ведите нас к победе на

фронтах! дайте нам классового вождя, который приведет нас к победе с на-

именьшей тратой сил! и т. д.

На почве давления этих социальных потребностей происходит выбор наи-

более подходящих мозгов из всего наличного человеческого материала, и

затем происходит процесс соединения работы этих мозгов с социальной пот-

ребностью. Прежде всего, делается ясным, что при наличии достаточных фи-

зиологических данных, играющих роль материала для горения, степень гени-

альности будет пропорциональна степени давления социальной потребности

на личность. Чем глубже, шире, чем грандиознее исторические проблемы,

стоящие перед обществом или классом, тем больше сила гения, который все

это должен выразить. Сила гения пропорциональна величине исторических

задач, стоящих перед его классом.

Но, когда произошла установка способностей выдающегося человека на

классовую потребность (при чем выдающимся он делается post factum, т.-е.

после того, как класс проявил его, выдвинул его вперед, как своего выра-

зителя), дело не кончается этим, а только начинается. Когда завязывается

эта внутренняя связь между потребностями, мыслями, всей мозговой работой

таланта и социальной потребностью (на прежнем мистическом языке это на-

зывалось вдохновением), то начинается длительный, постепенный, никогда

не прекращающийся процесс приспособления таланта к социально-классовым

потребностям. Примером несостоявшегося приспособления является "неудач-

ное произведение", "ошибка" и т. д. Примером удачного приспособления яв-

ляется все то, что общество квалифицирует, как талантливое, гениальное и

т. п. Этот процесс приспособления продолжается непрерывно. Вообще гений,

это - не качества, которые человек носит в кармане или за своей черепной

коробкой, а это - социальный процесс, это - движение, в котором опреде-

ляющая роль принадлежит коллективу, хотя внешне представляется, что дело

обстоит как раз наоборот. По мере роста классовых потребностей, их уг-

лубления, изменения их характер, талант или развивается, совершенствует-

ся, поднимается миллионами рук и социальными потребностями этих миллио-

нов рук до высоты гения, либо социальные потребности, выжав все, что

можно было выжать из данного таланта в данный период, переходят к другим

объектам, которые способны лучше выразить новые запросы, выполнить новые

задания коллектива. В первом случае талант развивается в гения, питаясь

соками своего класса и возвращая классу продукт своей гениальности,

т.-е. в сущности продукт классовой гениальности, лишь индивидуально вы-

раженный. Во втором случае, талант не двинулся вперед, остался на старом

уровне. А не итти вперед в области таланта и гения, значит потерять та-

лант. И, разумеется, не индивидуум здесь что-то теряет, а, наоборот,

класс теряет в данном случае точку приложения социальной потребности к

данным индивидуальным мозгам и вынужден устанавливать смычку с другими.

Эти несколько общих предварительных замечаний будут нам необходимы

как для понимания социальных корней ленинского гения, так и для понима-

ния индивидуального развития Владимира Ильича на протяжении трех револю-

ций.

---------------

Рабочий класс нашего Союза сильнейшим образом отличается от пролета-

риата Запада. Исторически он сложился из двух слоев. Во-первых, из рабо-

чих, которые сорганизованы нашим национальным капиталом при постоянной

поддержке со стороны государства; сюда относятся прежде всего рабочие

горных заводов, рудников, оружейных и аммуниционных заводов, а во-вто-

рых, это - рабочие мануфактурных фабрик, созданных нашим российским ка-

питалом. Другой слой представляют рабочие нашей тяжелой промышленности и

отчасти транспорта, рабочие крупнейших предприятий, построенных по пос-

леднему слову европейской техники, прежде всего на юге. Эти рабочие были

продуктами вторжения к нам иностранного капитала. Несмотря на свою исто-

рическую молодость, этот слой пролетариата сразу стал играть руководящую

роль в русском рабочем движении. Не текстильщик центрального района, не

уральский рабочий старых уральских заводов, а металлист с предприятий

иностранного капитала делается теперь застрельщиком и коноводом проле-

тарской борьбы. Этот новый рабочий представлял и совсем другой тип по

сравнению с рабочим старых российских заводов, не особенно легким на

подъем, жившим в условиях полумещанского быта наших мелких городов и

местечек. Новый рабочий, явившийся продуктом вторжения к нам иностранно-

го капитала, очень быстро раскачал и старого рабочего, очень сильно из-

менил его психологию, действуя на него примером своей борьбы.

Европейский пролетариат развивался медленно, как медленно мануфактура

душила ремесло, как сравнительно медленно крупная машинная промышлен-

ность вытесняла мануфактуру и мелкое производство. Европа, выбрасывавшая

промышленный капитал в другие страны, начиная со второй половины XIX ве-

ка, в период развертывания в ней капитализма, строилась за счет своей

собственной прибавочной стоимости. При этой медленной стройке рабочий

класс был в некотором смысле приручен капитализмом. Буржуазия научила

его ценить блага буржуазной культуры. Она заставила его проникнуться

уважением к предпринимателям, как к организаторам нового способа произ-

водства. Получая сверх-прибыли от эксплоатации колоний, европейский ка-

питал, прежде всего английский капитал, заинтересовывал частично арис-

тократию рабочего класса в своей колониальной политике и во всей той

системе, которая на одном конце означала зверскую эксплоатацию колоний,

расстрелы сопротивлявшихся туземцев, вымирание их от сифилиса и водки и

прочих благ европейской цивилизации, а на другом - гарантированный рост-

биф к столу квалифицированного рабочего Англии. И в то время, как рабо-

чий-аристократ Запада был силой, которая сковывала весь остальной рабо-

чий класс и держала его в моральной узде эксплоататоров, передовой отряд

рабочих нашей тяжелой промышленности, созданной иностранным капиталом,

играл по отношению к остальной рабочей массе России как раз обратную

роль.

Наш рабочий был классово молод. Его отцы и деды были в большинстве

крепостные помещиков. Ненависть к барину он перенес полностью на хозяи-

на. Наш рабочий не уважал своего благодетеля-хозяина. Он начал ненави-

деть весь уклад буржуазных отношений, раньше чем стал уважать и ценить

буржуазную культуру. Русский рабочий, это - бунтовщик деревни, постав-

ленный около машины. Естественно, что рабочий класс, сделанный из такого

теста, явил миру совершенно особый тип пролетариата. Это был пролетариат

высоко концентрированной промышленности, - следовательно, с этой стороны

он ни в чем не уступал передовому пролетариату буржуазной Европы. А с

другой стороны, психологически, этот пролетариат был совершенно не поко-

рен буржуазной идеологии, не приручен капиталом, не разложен, не подкуп-

лен в лице своего авангарда. Такой пролетариат был предназначен истори-

чески к роли гегемона в нашем революционном движении. Что касается нашей

буржуазии, то на нее гораздо больше могла рассчитывать реакция, чем ре-

волюция, ибо "чем дальше на восток, тем подлей буржуазия". Крестьянство

не могло играть никакой самостоятельной роли в революции, несмотря на

целый пороховой погреб классовых противоречий, скопившихся в деревне на

почве аграрных отношений. Интеллигенция могла лишь примкнуть к тому или

иному основному классу. Ее удельный вес, как самостоятельной силы, был

измерен поражением народников, "Народной Воли" в 70-х годах.

Вот какой пролетариат, вот в какой междуклассовой обстановке взял к

себе на службу, на службу революции дарование Ленина.

В развитии гения Ленина надо, мне кажется, строго различать два пери-

ода. Первый период - до мировой войны 1914 года, и второй период - до

его кончины. В первый период дело шло в общем и целом о буржуазно-демок-

ратической революции, и талант Ленина мы должны исследовать под углом

зрения того, насколько верно он наметил путь и основы междуклассовой

тактики для пролетариата, вынужденного исторически довести до конца бур-

жуазно-демократический переворот, не только преодолевая сопротивление

помещиков и самодержавия, но и проводя его последовательно до конца про-

тив воли самой буржуазии и отчасти даже самой буржуазной демократии.

Во второй период дело шло о переходе буржуазно-демократической рево-

люции в социалистическую в обстановке мировой войны и о первых шагах по

пути строительства социализма в крестьянской стране.

В своей знаменитой брошюре: "Две тактики", Ленин категорически отверг

такую постановку вопроса, при которой пролетариат осуждался на роль под-

ручного буржуазии, на роль пушечного мяса для российского либерализма.

Он провозгласил лозунг, что буржуазно-демократическая революция может

победить лишь на основе революционного блока пролетариата и

крестьянства, направленного против помещиков и против самодержавия. На

протяжении революции 1905 - 1906 г.г. правильность такой постановки воп-

роса была подтверждена лишь от противного. А именно: революция 1905 года

была разгромлена именно потому, что она не успела развернуть свои клас-

совые силы в направлении установления рабоче-крестьянского блока. Рабо-

чий класс, выступивший изолированно, был раздавлен крестьянской армией,

которая, несмотря на большие колебания, в общем дала себя использовать

самодержавию в период революции против пролетариата. 1917 год подтвердил

правильность основной оценки классовых сил нашей революции, сделанной

Лениным, - и подтвердил уже в положительной форме. Буржуазно-демократи-

ческая революция, развиваясь в социалистическую, т.-е. лишь исчерпав се-

бя, как буржуазно-демократическая, в состоянии была вскрыть в процессе

этого перерастания своих пределов основы своих собственных внутренних

сил. И эти силы оказались такими, как их расценивал Ленин в 1905 году.

С этой точки зрения все спорные вопросы в полемике с меньшевиками,

коренившиеся в различной оценке характера русской революции 1905 и 1906

г.г. и в различной оценке ее классовых сил, были решены против меньше-

вистской концепции революции. Так решились: и вопрос об отношении к ли-

беральной буржуазии, и вопрос о роли Советов, как зародыша революционной

власти, и вопрос о захвате помещичьих земель, и программа национализа-

ции, и вопрос о вооруженном восстании и технической подготовке к нему,

и, наконец, вопрос о социально-классовой оценке партии меньшевиков. Так

как революция 1905 - 1906 г.г. победила только в 1917 г., то правильная

тактическая линия Ленина не могла целиком и полностью найти себе подт-

верждения и проверки как раз на протяжении той революции, в ходе которой

создались основы большевистской тактики. Поэтому-то гениальность ленинс-

кого прогноза не могла быть оценена по достоинству в первой революции, а

позиция меньшевиков представлялась тогда не в такой степени преда-

тельской и глупой, какой она выглядит в перспективе 1917 г.

В 1905 - 1906 г.г. спор шел о том, какая тактика вернее всего приво-

дит к завершению буржуазно-демократического переворота при данном соот-

ношении классовых сил, но вопрос вовсе не стоял так: какая тактика лучше

всего соответствует революции, идущей к краху? В программе дня была по-

беда революции, а не ее крах. Меньшевистская же тактика была целесооб-

разной лишь в том случае, если бы провал революции был программной зада-

чей для этой фракции.

Эта гениальная оценка классовых сил нашей революции, сделанная Лени-

ным, не исключала ряда ошибок в частностях. Например, в 1902 - 1903 г.г.

тов. Ленин отдал дань марксистскому доктринерству в своей аграрной прог-

рамме "с отрезками". В 1906 г. он ошибся в оценке размеров революционно-

го подъема, откуда проистекла и ошибка с бойкотом Думы, и ошибка с лини-

ей на восстание в 1906 г. Все мы, большевики, участники тогдашней борьбы

с ее автоматизмом в развертывании революционных процессов, с тогдашними

перспективами 1906 года, знаем хорошо, что не сделать последних ошибок

можно было бы прямо чудом. А если бы даже эти ошибки и не были сделаны,

то сманеврировать на новую тактику, не отрываясь от своих масс, мы вряд

ли бы смогли.

Так самоопределил себя гением Ленина авангард наш пролетарский в пер-

вую русскую революцию. Тактическая линия, намеченная Лениным, лишь пере-

водила на марксистский язык и на язык политической борьбы то, что несли

рабочие массы в неотесанных кирпичах своего элементарного понимания ве-

щей, что отвечало их массовым настроениям, что улавливал их классовый

инстинкт. Большевистский лозунг - поддерживать кадетов, но только дуби-

ной, - соответствовал стихийному недоверию рабочих масс к купеческо-по-

мещичьему либерализму. Лозунг свержения самодержавия и вооруженного

восстания соответствовал огромному озлоблению масс против царизма, поме-

щиков, фабрикантов и решению бороться до конца. Массы не шутят в револю-

ции, и, если они вступили в движение, они идут, как говорится, до точки,

до предела. С этой точки зрения интеллигентскими умничаниями и марк-

систскими "выкрутасами" являлась позиция меньшевиков по вопросу о неу-

частии во власти со стороны победившего рабочего класса. И, наоборот,

только лозунг революционной власти, построенной на диктатуре пролетариа-

та и крестьянства, соответствовал силе натиска рабочих на самодержавие и

их решимости довести дело революции до конца. Наконец, и отношение

большевиков к крестьянству соответствовало российским условиям. В то

время как меньшевики пытались пересадить на русскую почву то вековое не-

доверие потомственного почетного пролетариата Запада к своему

крестьянству, у нас в России, где связь рабочих с деревней никогда не

прерывалась, лишь большевистские отношения к крестьянству соответствова-

ли реальному взаимоотношению между нашим рабочим и нашей деревней.

Меньшевики, большие импрессионисты в политике (мелкобуржуазная черта

вообще), умели очень тонко улавливать и отражать в своих решениях и ло-

зунгах колебания и даже поверхностные нюансы рабочих настроений. Но они

прошли мимо главного и основного, они либо прошли мимо стержневых фунда-

ментальных классовых настроений, либо в большинстве случаев предательски

отшатнулись от них. Наоборот, тов. Ленин и большевики были весьма непо-

датливы ("меднолобые", "твердокаменные" и т. д.), когда дело шло о том,

чтобы принизить лозунги движения, приспособляясь к минутным настроениям

рабочего класса, к настроению сегодняшнего дня рабочей массы. Но в то же

время Ленин понял и схватил главное и основное в стремлениях революцион-

ного пролетариата, - схватил основные тенденции пролетарской борьбы и ее

неизбежные конечные результаты. В этом смысле в 1905 году он антиципиро-

вал пролетарскую победу 1917 года.

Что касается организационного вопроса, то и здесь тов. Ленин лишь ге-

ниально писал под диктовку классовой необходимости. Состав сил, которыми

можно было располагать партии, был в общем таков: очень небольшое число

совершенно сознательных и убежденных передовых рабочих, а также револю-

ционеров из интеллигентов, за ними сочувствующие слои рабочих и мел-

ко-буржуазной интеллигенции, за сочувствующими рабочими - рядовик-рабо-

чий; за рядовиком-рабочим - крестьянин. При таких условиях задача форму-

лировалась так: как при минимальных руководящих кадрах получить идейное

и организационное господство над максимальным количеством людей, во-пер-

вых, из своего класса, а затем - из класса союзного. Вторая задача, свя-

занная с первой, формулировалась так: как при максимальном вовлечении в

движение широких масс сохранить максимальное единство действия, макси-

мальную однородность кадрового стержня рабочего движения. Между той и

другой задачей было известное противоречие. Чем многочисленнее массы,

которые идут за партией, тем больше опасности разнобоя в их действиях, а

тем более в мыслях, чувствах, лозунгах и т. д. Чем большим успехом

пользуется партия в массах, тем больше людей ломится в ее двери, тем

быстрее она растет, тем больше опасности для нее потерять свою однород-

ность, идейную похожесть, монолитность. Необходимо было массовое движе-

ние рабочих и массовый характер партии совместить с максимальным

единством действия, с чистотою принципов и с однородностью состава пар-

тии. Ленин нашел правильным выход в том, что взял курс не на партийного

интеллигента, который способен от сектантской однородности и однотоннос-

ти переходить к противоположной крайности - к мещанскому индивидуализму,

к разнообразию мнений, точек зрения и т. д., а взял курс на рабочего в

партии. Он взял курс на то типовое классовое единство, на ту классовую

однородность в главном и основном, которая характерна для рабочей психо-

логии. В результате кадр старых большевиков, воспитанный Лениным и в

большинстве состоящий из профессиональных революционеров-интеллигентов,

- этот кадр, обработанный применительно к требованиям рабочего класса

путем идейной и практической тренировки, соединился с резервами из но-

вых, большевистски настроенных слоев рабочего класса, т.-е. соединился с

широким кадром "натуральных" большевиков-рабочих. Взяв курс на рабо-

чих-большевиков, Ленин тем самым предохранил партию от разбухания ее за

счет интеллигенции, и благодаря этому ее единство, ее однородность и ее

монолитность он переместил на единственно твердую основу, - переместил

на естественную классовую базу партии.

Таким путем были заложены в ходе практической борьбы основы для того

замечательного социологического феномена, каким является Р.К.П. Задача -

с малыми, но хорошо спаянными и однородными силами двигать большими си-

лами - была решена. Структура Р.К.П., ее методы работы внутри и вне пар-

тии - вот метод решения этой задачи. Это решение не является, разумеет-

ся, единственно возможным и единственно целесообразным для всех рабочих

партий, идущих к революции. Не везде есть те элементы, из которых можно

было бы получить такие слагаемые, как у нас. Мы имели революционный ра-

бочий класс, молодой, неиспорченный капитализмом, с огромной потенци-

альной революционностью и самоотвержением; мы имели не мирную, а револю-

ционную ситуацию в стране; мы имели несколько поколений революционной

интеллигенции, из которой было что выбрать и притянуть к себе пролетарс-

кому магниту; у нас были отводные каналы для мелко-буржуазной революци-

онности (с.-р.) и для марксистски прикрытого интеллигентского оппорту-

низма (меньшевики). Наконец, - и это не наш плюс, - партия строилась на

базе культурно очень отсталого пролетариата, при огромной дистанции, от-

деляющей идейных передовиков-интеллигентов и рабочих не только от всей

рабочей массы, но и от массы членов своей же партии. А это делало объек-

тивно неизбежным усиление централизма, усиление, в том числе формальное,

партийного авторитета руководящих кадров, и соответственное уменьшение

самодеятельности партийных низов.

Решение организационной проблемы, представленное в лице Р.К.П., не

есть единственное возможное для рабочих других стран, но оно было

единственно возможным для нашего пролетариата в условиях первой револю-

ции. Гений Ленина проявился в том, что он выбрал единственный целесооб-

разный путь строительства большевистской партии из данного материала в

данных исторических условиях.

Важнейшей предпосылкой в идейной однородности большевиков является их

теоретическая непримиримость, их ортодоксальный марксизм. Но сам по себе

марксизм не гарантирует еще единства действия, ни революционности в этом

действии. Меньшевистское оскопление марксизма - достаточно яркий этому

пример. В то же время марксистское книжничество и буквоедство совсем не

гарантирует и от большого разброда в области практической деятельности.

Все зависит от того, в каких головах помещается этот марксизм и коррек-

тируется ли он практикой живого массового рабочего движения. Между тео-

рией в голове и между практикой политической борьбы класса лежит целый

ряд промежуточных ступеней, представляющих достаточный простор, чтобы

свихнуться той или иной "личности", чтобы от книжного марксизма в теории

докатиться до оппортунистической, а иногда прямо контр-революционной

практики. Ленин был превосходнейшим марксистом. Он был одним из лучших

знатоков текста Маркса в нашей партии; можно было бы сказать без преуве-

личения, что он был идейно влюблен в Маркса и марксизм, который был его

"натуральной" точкой зрения. Но он никогда не был книжником от марксиз-

ма. Он презирал и высмеивал буквоедов от марксизма, этих старых кукол,

заснувших с "Капиталом" под подушкой около живого рабочего движения и

проспавших величайшую в мире революцию. Он смотрел на теорию, в том чис-

ле и на теорию марксизма, как на орудие классовой борьбы, как на необхо-

димый инструмент при руководстве массами в этой борьбе. Он ценил его

больше всех, между прочим, и потому, что больше всех видел на практике,

что значит теоретическое марксистское вооружение к политической борьбе.

Применять марксизм - для политического деятеля - значит считать в облас-

ти социально-экономической большими числами, это значит уметь проводить

учет классовых сил, их расположение в данный момент, их изменение, их

динамику, и все это не ради марксистского искусства для искусства, а для

того, чтобы безошибочней действовать в интересах пролетариата своими

собственными силами, силами своей партии и авангарда рабочего класса.

Марксизм Ленина, это - марксизм действенный, в котором теория переходит

в практику, а обобщения в практике тут же сгущаются в теорию. Ленин хо-

рошо прочувствовал и не раз сам повторял слова Гете: "Сера теория, но

зелено вечно растущее дерево жизни". Да, для него дерево жизни всегда

было растущим! Он был истинным диалектиком. Он всегда отдавал себе отчет

в том, что в общественной среде все движется, все меняется. То, что было

верным вчера, является ошибочным сегодня. Он понимал и понимал на деле

душу марксизма. Он проявил величайшее искусство в том, чтобы изменять

изменяющуюся социальную среду. Марксизм был для него не орудием познания

самим по себе, а орудием наилучшего изменения социальной среды, при по-

мощи наилучшего ее познания. Марксистская теория, без применения к прак-

тике, была для него бесплодной смоковницей. В области теории для него не

было ничего такого, что было бы ценным само по себе, вне конкретных за-

дач в борьбе за освобождение трудящихся. В одном своем произведении Че-

хов, говоря о том, что в художест

венном произведении не должно быть ничего лишнего, писал: "Если на первой странице рассказа у вас в кабинете висит ружье, то на следующей оно должно выстрелить". Для Ленина в теории марксизма так же не было ничего лишнего, теория марксизма была для него

тем ружьем, которое надо сегодня заряжать, и которым надо вооружаться, затем, чтобы завтра оно могло выстрелить во врагов пролетариата. Ленин был не только учеником Маркса: среди учеников Маркса есть и тупицы, и педанты, и люди в футлярах. Он был

гениальным марксистом, т.-е. свободным при применении марксизма к практике сегодняшнего дня, к практике вечно зеленого дерева жизни. Отсюда и другой вывод: кто хочет быть в этом отношении похожим на Ленина, кто хочет быть настоящим ленинцем, тот не должен быть буквоедом и ханжой ленинского текста, а диалектиком революционной борьбы пролетариата и его социалистического строительства, нужно быть духовным учеником Ленина, а не его начетчиком.

---------------

Ленин как гениальный тактик, как тактик не только российского (како-

вым он был до 1914 года), но и тактик мирового рабочего движения, выдви-

гается эпохой мировой войны. Предвидение в политической борьбе означает

все. На правильном предвидении будущего усиливаются и растут одни пар-

тии, на неверной оценке гибнут другие. На предвидении в большом истори-

ческом разрезе, с одной стороны, на ошибках, с другой стороны, одни де-

лаются политическими вождями, другие сходят со сцены в качестве полити-

ческих банкротов. Ход истории имеет свои узловые пункты, от которых на-

чинаются новые эпохи. Тот, кто правильно поймет смысл такого историчес-

кого перелома, тот окажется пророком на полстолетия вперед. Такой узел

мировой истории завязался в 1914 году. Точнее, в этом году с катастрофи-

ческой быстротой начал разрубаться мечом империалистической войны тот

узел, который завязывался, начиная с буржуазных революций, самим ходом

капиталистического развития мира. Социал-предатели в каждой стране выс-

казались в своем патриотическом усердии за сегодняшний день своей буржу-

азии. Ленин высказался за завтрашний день пролетариата. Он схватил с

точки зрения рабочей основной нерв эпохи. На данной стадии беременности

буржуазного общества социализмом Ленин расценил мировую войну, как нача-

ло краха капитализма, как сигнал к социальной революции. Он выбросил в

1914 г. свой знаменитый лозунг, на который будут смотреть столетия, как

на гениальнейшее из пророчеств XX века: превращение империалистической

войны в войну гражданскую. Мы знаем, как мало было тех, кто понял сразу

и сразу воспринял этот лозунг. Мы знаем, сколько заплатил убитыми, ране-

ными и искалеченными мировой пролетариат, сколько крови и костей он от-

дал за то, чтобы к концу мировой войны уловить смысл этих слов.

С 1914 года Ленин делается постепенно вождем всей революционной части

мирового пролетариата. Рабочие массы, отходя от социал-предателей, свя-

завших свою судьбу с буржуазным строем и взваливших на себя ответствен-

ность за войну, идут по линии большевистских лозунгов.

Здесь мы должны остановиться на вопросе, почему эти лозунги были бро-

шены с российской территории и почему здесь именно впервые начали осу-

ществляться. С этим связан и другой вопрос, - вопрос о второй стадии

развития ленинского гения.

Наша революция 1905 - 1906 г.г., хотя и имела известное международное

значение, поскольку и наш царизм был международным жандармом, однако ее

влияние за пределами наших границ было все же довольно скромным. Она

имела отзвук в Турции, Персии, Китае, она имела известное влияние на

усиление революционного движения германских и английских рабочих. Но это

было не то влияние, которое оказывает революционный процесс, когда он

делается главным процессом для развертывания революции в целом ряде дру-

гих стран. Наоборот, наша февральская и октябрьская революции выдвинули

наш рабочий класс на авансцену мирового пролетарского движения. Или, ес-

ли быть ближе к социологическому описанию факта, мировое рабочее движе-

ние прорывалось через кору капитализма русской революцией. Это объясня-

ется, во-первых, слабостью капиталистического сопротивления на этом

участке, поскольку развитие капитализма в России происходило не только

за счет национального, но и за счет иностранного капитала, который не

отлагался социально в стране в виде соответствующих групп капиталисти-

ческого класса и его окружения из промежуточных классов, связанных с ним

идейно и материально. Вследствие этого силы сопротивления капиталисти-

ческого класса не соответствовали степени капиталистического развития

страны. Это объяснялось далее революционностью рабочего класса, перенес-

шего на фабрику бунтарский дух крестьянских восстаний и крестьянскую не-

нависть к помещичьему строю и прибавившего к этому всему классовую нена-

висть к своим непосредственным буржуазным эксплоататорам. Это объясня-

лось далее накоплением острейших классовых антагонизмов и огромной рево-

люционной энергией в российской деревне, где развитие капитализма, раз-

лагая старые отношения, создавало многомиллионные кадры безработных или

скрыто-безработных рабочих сил, обостряло земельную тесноту, подготовляя

в социально-экономическом фундаменте предпосылки для страшного взрыва

аграрной революции. Ко всему этому надо прибавить истощение от войны,

военное банкротство самодержавия, голод, дороговизну и все сотряс

вязанные с большой войной.

В результате, придушенная в 1905 году революция, революция, не успев-

шая добраться до своих глубоких крестьянских корней, с тем большей силой

прорвалась в 1917 году, т.-е. в период, когда уже не одна буржуазная ре-

волюция, вследствие дряблости самого капитализма на территории Европы,

не могла не перейти стихийно в революцию социалистическую.

Рабочий класс России оказался на авансцене мирового пролетарского

движения, и выдвинутый им вождь не мог тем самым не стать вождем мировой

революции. Ленин должен был стать мировым вождем, ибо "развитие обмена

установило такую тесную связь между всеми народами цивилизованного мира,

что великое освободительное движение пролетариата должно было стать и

давно уже стало международным" (из старой программы Р.С.-Д.Р.П.). Это -

вторая стадия развития ленинского гения. Этот второй период отнюдь не

вытекал логически из первого. Ленин вошел бы в историю в качестве вождя

левого крыла пролетарского движения, если бы февраль и октябрь 1917 года

не сделались первым этапом мировой пролетарской революции. То, что Ленин

дал нам и отчасти международному рабочему движению в период первой рево-

люции, бледнеет перед тем, что дал он во второй этап. Персонально же это

был один и тот же человек. Здесь мы имеем одно из поразительных доказа-

тельств того положения, что гениальность отдельного лица пропорциональна

глубине, широте и размаху исторических задач, стоящих перед классом,

пропорциональна силе давления социальной необходимости, которая общест-

венно формирует гениев. Лишь грандиозное сотрясение капиталистического

мира, вызванное войной, лишь предчувствие топота миллионов пролетарских

ног, идущих от окопов империалистической войны к баррикадам войны граж-

данской, лишь дыхание назревающей классовой битвы, лишь эти события, на-

пирая на мозг Ленина и найдя в нем адэкватный отзвук, могли так высоко

поднять его над изумленным миром, вызывая проклятия и злобу на одном по-

люсе, веру, энтузиазм и братскую поддержку - на другом.

Вторым прогнозом всемирно-исторического значения явилась данная в ап-

рельских тезисах Ленина оценка наших Советов, как государственной формы

диктатуры пролетариата.

Когда Ленин в начале войны пришел к твердому убеждению, что эта война

будет началом социалистической революции, он не занимался пророчествами

насчет того, в каких конкретных организационных формах будет протекать

процесс ниспровержения старого строя и формирование новых общественных

отношений. В этом отношении Ленин держался лучших традиций своих учите-

лей, Маркса и Энгельса, которые не любили заниматься сочинением конкрет-

ных картин будущего общества, которые считали, что "каждый шаг действи-

тельного рабочего движения важнее дюжины программ", и с величайшим вни-

манием изучали формы этого действительного рабочего движения. Достаточно

указать на тот глубочайший интерес, с которым Маркс изучал опыт Парижс-

кой Коммуны, чтобы уловить реальные черты и контуры нового типа госу-

дарства, рабочего государства. С тем же глубоким и жадным вниманием сле-

дил и Ленин за советской формой организации восставших трудовых масс,

которая явилась продуктом стихийного революционного творчества самих

этих масс. Он сразу понял, что в лице Советов закладывается фундамент не

только такой организации масс, которая поможет им организованно сбросить

буржуазную власть временного правительства, но и создается фундамент для

нового пролетарского государства. Уже в своей речи на I съезде Советов в

июне 1917 г. он дал анализ советской формы организации масс, как пост-

ройки нового типа государства. В этом анализе он проявил глубочайшее

марксистское понимание структуры государства вообще. Он тогда с полной

теоретической ясностью набрасывал картину того, что мы потом нащупывали

собственными руками, когда после Октябрьской революции начали уже созна-

тельно строить, или вернее достраивать, то государственное здание, фун-

дамент которого восставшие массы вывели так же бессознательно и стихий-

но, как бессознательно, инстинктивно, верно первый раз строит птица свое

гнездо, плана которого она не имеет перед глазами. Гений Ленина созна-

тельно выразил, сознательно объяснил пролетариату смысл его собственной

стройки.

Этот момент сознания гением рабочего класса стихийного творчества са-

мого рабочего класса есть одна из захватывающих по своей глубине и кра-

соте страниц нашей великой революции 1917 г. Сочинять, - значит делать

нечто лишнее. А в гении, в его работе, как в высоко художественном про-

изведении, нет ничего лишнего, и я бы сказал еще, и нет ничего личного.

Во время одного митинга на Урале летом 1917 г., когда нам приходилось

отбрасывать от нашей партии гнусные клеветы кадетов и эс-эров насчет

"немецких денег", которыми-де подкупили большевиков, один рабочий, взяв

слово в защиту большевиков, сказал: "Ленин, это - мы сами".

Слова этого рабочего есть не только выражение классовых чувств и дум

нашего пролетариата, но и глубочайшая научно-социологическая правда о

Ленине. Ленин, это - сам рабочий класс в его величайшем творческом дос-

тижении, в его титаническом порыве к созданию нового общества, в наивыс-

шем проявлении его собственного самосознания.

Перейдем теперь к Октябрьской революции. Если есть после Красной пло-

щади место, где должен быть прежде всего поставлен памятник Ленину, так

это на том участке земли, где он писал свои знаменитые статьи о восста-

нии. Перечитайте эти статьи. Перечитайте эти строки, в которых клокочет

и бурлит стальная лава пролетарского порыва к власти. Эта классовая воля

к власти так законченно выражена в этих статьях, что кажется как-то мало

вероятным их индивидуальное авторство даже по внешней форме. Кажется,

что это - страницы из того периода жизни человеческого общества, когда

еще не существовало способов индивидуального выражения социальных про-

цессов, когда толпа коллективно слагала свои песни, либо рокотом и гулом

тысяч голосов на все выявляла свою волю, сейчас же претворявшуюся в

действие. Если есть из всего написанного и сказанного Владимиром Ильичем

что-либо более сверх-индивидуальное даже по форме выражения, то именно

статьи о восстании. А когда, читая эти статьи, смотришь одновременно на

наиболее типичные и удачные из его портретов, и прежде всего на тот ве-

личественный портрет, который лучше всего было бы назвать "Власть проле-

тариата", то начинает казаться, что самым характерным для тов. Ленина

является как раз не его индивидуальное, а его сверх-индивидуальное, ро-

довое, его классовое начало. Это классовое начало в Ленине и есть насто-

ящий Ленин - вождь пролетариата.

Если марксизм в политике, это - умение считать в больших числах, уме-

ние взвешивать без больших ошибок социальные силы общества и следить

ежечасно за их изменением, то марксизм в тактике, это - умение опериро-

вать большими классовыми силами в борьбе за коммунизм. Это умение есть

сущность того, что мы теперь называем ленинизмом. Гений Ленина достиг

своего высшего напряжения, своего полного развернутого проявления прежде

всего в этой области, когда Ленину пришлось от имени пролетариата опери-

ровать всеми силами этого пролетариата, организованного в государство и,

вследствие организации в государство, получившего возможность двигать и

силами других классов, прежде всего силами своего классового союзника, -

крестьянства. То новое, что сказал Ленин об отношении пролетариата к

крестьянству в буржуазно-демократической и в социалистической рабочей

революции, еще недостаточно теоретически осмыслено и оценено нашей пар-

тией. И сам Ленин, творя великие дела в области тактической, в области

практических отношений пролетариата к крестьянству в революции, не имел

времени и охоты обобщить и привести в систему свои взгляды в этой облас-

ти. Дело у него было на первом плане. И здесь он, пролагая новые пути,

своей гениальной интуицией лишь схватывал из жизни то, что представляло

из себя продукт стихийно складывающихся отношений между этими классами в

совершенно новой и небывалой исторической обстановке. Умение организо-

ванно и сознательно сочетать "рабочую революцию с крестьянской войной",

с тем, чтобы при этом диктатура пролетариата оставалась диктатурой про-

летариата, - это было одно из величайших достижений Ленина в области

тактики. Чем больше опасности было на этом пути, чем сильней были коле-

бания в крестьянстве, чем чаще отдельные слои крестьянства стремились

уклониться от того, чтобы их "сочетали" с рабочей революцией и стихийно

стремились самоопределиться против рабочей революции, тем больше требо-

валось напряжения и тактического искусства от гения Ленина, от гения ра-

бочей революции.

"История взвалила на плечи наших рабочих чудовищно тяжелое бремя. Они

должны были пробить первую брешь в стене капитализма, ослабленного вой-

ной; они должны были в стране со стомиллионным крестьянским населением

построить первое социалистическое государство; они должны были отстоять

это государство, воюя крестьянской армией со всем буржуазным миром. Эта

задача могла быть выполнена как вследствие той исключительно счастливой

обстановки, благодаря которой наша пролетарская революция соединилась с

крестьянским восстанием против помещиков, так и благодаря гениальному

руководству тов. Ленина.

"Гений Ленина подсказал партии единственно правильный выход: опе-

реться в натиске на капитализм и войну на союз рабочего класса с

крестьянством и мудрой политикой обеспечить революционному, героическо-

му, но малочисленному рабочему классу поддержку крестьянских резервов

страны.

"Под руководством Ленина партия и рабочий класс на спинах аграрной

крестьянской революции ворвались в октябрьские дни в Зимний дворец и в

Кремль. Под его руководством партия отступила на позиции Брестского ми-

ра, преодолевая наступательный автоматизм Октябрьской революции, чтобы

не порвать связи со своей пехотой от сохи и плуга, не желавшей воевать.

Под его руководством партия, после курса на комитеты бедноты, берет курс

на VIII съезде партии на середняка, эту основную массу нашей Красной ар-

мии. Под его руководством наша партия, прощупав предварительно ребра ев-

ропейского империализма походом на Варшаву, делает крутой поворот от во-

енного коммунизма к нэпу с той же целью: не порвать с резервами деревни

и сохранить политическое руководство пролетариата над крестьянством.

"В чем проявился организационный гений Ильича? В том, что он создал

такую форму организации партии, при которой слабый численно пролетариат

и недостаточно культурно-развитый имел шансы победить в крестьянской

стране с наименьшей затратой сил.

"В чем проявился тактический гений Ленина? В том, что пролетарскую

революцию, которая, по всем объективным данным, имела 90% шансов потер-

петь поражение на одной из извилин ее пути, он провел через узкий проход

этих 10% к победе".

---------------

"Тактический гений Ленина был пропорционален опасностям, которые уг-

рожали революции, которые давили на его мозг, напрягая все его творчес-

кие силы, всю дальнозоркость, всю изобретательность, всю хитрость против

врагов рабочего класса. Тов. Ленин был выдвинут вперед первыми шагами

массового рабочего движения в России, предвестниками революции 1905 го-

да; он развился в гениального вождя в период мировой войны и трех рево-

люций; он был рожден и воспитан на стыке Запада с Востоком и на истори-

ческом стыке буржуазных революций с пролетарскими. Он отдал весь свой

гений революционному процессу. И пролетарская революция, вскрывшая в нем

силы гения, общественно породившая его, как гения, она же и убила его,

безжалостно высосав все соки его мозга для своих исторических задач" (из

моей статьи в "Правде").

Врачи определили причину его смерти, как "Abnutzungssclerose". В пе-

реводе на наш язык это означает: использован полностью пролетариатом.

В заключение я хотел бы еще коснуться одного вопроса, который имеет

не только биографическое значение, но и известный социологический инте-

рес. Вопрос этот является общим как по отношению к Марксу и Энгельсу,

так и по отношению к Ленину. Почему интеллигент по происхождению и вос-

питанию мог так прочно, плотно, идеально слаженно и внутренне спаянно

приттись в качестве первой головы к рабочему классу? На это даются обык-

новенно такие ответы. Человек понял неизбежность гибели капитализма и

победы рабочего класса и примкнул к последнему. Другой ответ: примкнул,

потому что понял неизбежность гибели капитализма и вследствие сочувствия

и желания помочь в борьбе угнетенным. Первый ответ является по существу

неверным, потому, что понять неизбежность гибели капитализма невозможно,

если не искать заранее решения вопроса именно в этом направлении по ка-

ким-то побудительным мотивам, которые лежат за пределами чисто теорети-

ческих рассуждений. Второй ответ является эклектическим, но по существу

он ближе к истине.