Однажды дедушка Ленин сидел в кабинете и ел
черную икру. Ложка так и летала. В стране был
жестокий голод и поэтому Ильич не позволял себе
даже маленького кусочка ржаного хлеба с
отрубями. Через силу он жевал воняющие рубой
крупинки, но понимал, что надо — здоровье после
злодейского покушения пошаливало.
Тут к нему зашел Бонч-Бруевич.
— Здравствуйте, Владимир Ильич, милый, — томно
прищурившись, сказал он, — тут послы буржуйские
приехали — из Франции да из Англии. Англичанин
противный такой, фи!
— Угу. А Крж. . Жиж... Кырыж... Тьфу, поганая фамилия
какая! Где эта сволочь? Спит что ли, как всегда?
— Спит, Владимир Ильич, мертвым сном спит, —
нехорошо засмеялся Бонч-Бруевич, — он наш план
электрификации хотел американцам продать,
предатель гадкий!
— Вот иудушка троцкий, — возмутился Ленин, —
небось Феликс уж его расколол? А?
— Да нет, он покаялся, на коленях просил. Высекли
просто, да без обеда оставили.
— Ну да фиг с ним.
Ленин встал, хлопнул себя по ляжкам, покосился на
жбан с икрой.
Вздохнул тяжело:
— Ну, веди. Иностранцы были злы — их не
кормили вторые сутки, ссылаясь на разруху. Они
уже подъели все дорожные припасы и бурчали
животами как сотня блаженствующих котов.
Ленин подошел к двери номера и спросил у
часового, который стоял на посту, сыто
порыгивая:
— Ну, как там эти шакалогиены, свинопсы и
червезмеи?
— Да всё об жратве да об жратве талдычат, буржуи
поганые, тьфу!
И часовой смачно харкнул на мраморный пол.
Ленин побагровел, как эректированный уд.
— Сколько раз я говорил, чтобы плевали только в
окно! Дзержинский!
— Я, Владимир Ильич, — из темной ниши вышагнул
Железный Феликс.
— Расстрелять, — указал Ленин на часового, —
дважды.
— Ваше слово, товарищ маузер, — нехорошо
ухмыльнулся Дзержинский, медленно расстегивая
деревянную кобуру.
Ленин вошел в номер. Сзади часто захлопали
выстрелы. Буржуи заволновались. Ильич успокоил
их неприличным жестом.
— Итак, господа, сейчас мы покушаем, а после
поедем в одно очень занятное местечно.
— Mister Lenin, — сказал
англичанин, — May I ask you that your brave guards bring back to
me my watch? This is a present of my dear daddy!
— Моя не понимай, — сказал Ильич и подумал: "Much ado about nоthing. Dude, you’d better shut up or I’ll put your
cheapy toy into your fat stinky asshole! "
Четверо красноармейцов, натужно кряхтя, внесли
в номер огромный, дымящийся котел, в котором
плескалось мутное варево. Густо плавали
селедочные головы, пучки сорняков и куски
битума.
— Чем богаты, тем и рады, — сказал Ильич, вынимая
из жилетного кармана ложку, — прошу к нашему
шалашу!
Послы боролись с тошнотой. Они наотрез
отказались от еды.
Ленин пожал плечами и с аппетитом выхлебал котел.
Из гущи на дне он вытащил толстенькую крыску и,
качнув её на хвосте, проглотил.
— Rat!!! — зеленея, сказал
посол.
— And cat! — засмеялся Ильич, выуживая из
гущи облезлого кота. —Tom & Jerry right now!
Woah-ha-ha-ha-ha-ha-ha-ha-ha!!!
Когда послы закончили тошнить, Ленин сказал:
— От хороших харчей рыла воротите. Ну да ладно,
поехали в детский дом детей любить.
Воспитанники детдома, выстроенные в одну
шегенгу, качаясь, пели
революционную песню. Дедушка Ленин подпевал,
время от времени бросая в рот кусочек сахарку.
— Ну, как вам тут живется, — спросил Дзержинский
у детишек, помахивая дубинкой.
— Хорошо, — пискнул один мальчуган и умер.
Дежурные воспытатели быстро закопали трупик.
Детдомовцев загоняли внутрь, стегая их
электрическими кнутами, гости собрались было
уезжать, как вдруг к дедушке Ленину подбежала
девочка, худая настолько, что на её лице остались
одни глаза. И зубы.
— Ты Ленин? — спросила она, шумно втягивая
воздух, — Ты... От тебя едой пахнет!
Ильич добро прищурился, взял её на руки, погладил
по седенькой головке и улыбнулся:
— Да, я Ленин, деточка. Ты мне хочешь стишок
рассказать? Ну, давай!
Девочка кашлянула и стала читать:
— Спасибо партии родной за ласку и заботу! За сон
спокойный и за хлеб...
При слове хлеб девочка замолчала.
— Ну что же ты, — спросил Ленин, — мы слушаем.
— Дай пожрать! — попросила девочка сиплым басом,
— дай пожрать, сука!
Ленин быстро поставил её на землю, так быстро, что
у девочки подломились в коленках ноги.
— Жрать! Ням-ням! — сказала она, клацая зубами, —
ням-ням, ням-ням, ням-ням...
Ленин через силу улыбнулся и, подмигнув послам,
вынул из кармана гипсовую булочку и протянул
девочке.
Та, схватив её обеими руками, не жуя, проглотила.
Булочка гулко провалилась в живот.
— Дай ещё, — нехорошим голосом сказала
девочка.
Ленин выхватил самописку и воткнул её незаметно
девочке в глазик, выпустив при этом чернила.
Девочка не отставала.
Тогда Ильич, вздохнув, со словами:
— Закармливаем мы детей, товарищи, уроды
вырастут, — протянул ей зеленый заплесневелый
сухарь, которым, вообще-то, чистил ботинки.
Девочка с хрустом сожрала его.
Тут со всех сторон, из окон, из дверей побежали к
ним дети с обезумевшими лицами.
— Ходу! — крикнул Ленин, запрыгивая в
"Роллс-Ройс".
Они вылетели из ворот детдома.
— Вот вам гостинцы, — засмеялся Дзержинский,
бросая через ограду пару ручных гранат.
Через день представителям Англии и Франции
были переданы обглоданные добела останки послов.
Было дано официальное объяснение случившемуся —
глупые послы, пренебрегнув предупреждениями
охраны, пошли гулять по городу и забрели на
территорию следственного изолятора, в котором
содержались буржуазные недобитки. Спасти глупых
послов не удалось.
— Дети — наше будущее, — сказал дедушка Ленин
по этому поводу, ковыряя в зубах колбасой, — это
уж точно.
__________________________
1. — Ильич, блин-нагад, хотелось
бы, чтобы твои орлы часы взад вернули (англ. ) --- ОБРАТНО
2. — Чувак, обломись, ибо это чревато
грубым внедрением в твое тело инородного
металлического предмета (англо-русс. ) --- ОБРАТНО
3. Шутка --- ОБРАТНО |